Крымские хроники

.......

 

........

 

Это художественное описание братишек, много придуманно, но в основе - факты. ПС Не я писал, а Петр Котельников


Свободный может стать рабом,
Примеров – сколь угодно.
Раб и в наряде дорогом
Не кажется свободным.

Свободой нужно дорожить
И, избегая плена
Дышать свободою и жить -
Она всегда бесценна.
Красива и благодатна природа южного побережья Крыма. Только степня-кам, привыкшим к просторам полей, нуждающимся в источниках воды, к кото-рым они гоняли бы стада животных на водопой, узкая полоска земли, находяща-яся за горами, не была пригодной для поселения. Воды много, но она –горько соленая. Зато итальянцам, попавшим сюда, она напоминала родной дом. Такое же высокое голубое небо, такой же мягкий климат, такое же синее море… Но вели себя пришельцы совсем иначе, чем в родной Венеции или Генуе. Здесь ге-нуэзцы торговали не предметами роскоши и иными ценными товарами, а продавали людей. Здесь невольники, и особенно красивые невольницы, были самым ценным и ходовым товаром. И им было абсолютно безразлично, на каком языке человек, превратившийся в товар, говорит и какому Богу он молится? Какому богу в душе своей молились сами генуэзцы – неизвестно. В храм они ходили христианский, богослужение в нем соответствовало всем канонам святой римской католической церкви, но не было в душе генуэзцев христианского смирения, ни одна из заповедей Господних генуэзцами не исполнялась. Дух наживы вел их по миру, только ему они и служили. Но и среди этого неисправимого народа особой алчностью и жестокостью отличались братья Гуаско. Прибыв из приморской республики, каковой себя считала тогда Генуя, Гуаско к фамилии своей прибавили приставку ди и объявили себя баронами. Никто в Крыму не оспаривал этот титул, поскольку в Крыму тогда господствовали сила и смелость, а титулы вообще не имели хождения. Они только тешили самолюбие итальянских граждан Генуи, которым такой титул в Европе и не снился бы. Братья ди Гуаско возвели западнее Сугдеи жилище, названное замком, поскольку помимо обширных жилых помещений и вместительных сводчатых подвалов здесь была выстроена высокая башня – донжон, видимая издалека на фоне зеленой растительности и зубцами гор. Над верхней площадкой ее, увенчанной зубцами, развевался флаг, а на нем геральдический знак ди Гуаско – три сокола на голубом фоне. Гордости этой смелой птицы в характере братьев было, хоть отбавляй, но, что касается благородства, то его не было и в помине.
Не один, доверившийся братьям, полагаясь на чистоту помыслов их и честь, пострадал и морально, и материально. Напрасно потерпевшие обращались с жалобами в Сугдею и в Кафу, к консулу генуэзскому. Тот ничем им помочь не мог. Не было у генуэзской администрации военной силы, чтобы утихомирить братьев. А богатств у братьев ди Гуаско было достаточно. Сколько и чего хра-нилось в подвалах их замка, знали немногие, но знаниями этими не делились. Знали, что многие из людей, попавших в «гости» к баронам, находили приют в подвалах замка, прежде чем сесть прикованными за весла галеры. Жители ближайших селений, свободных по рождению, чересчур хорошо познакомились с нравами своих господ, братья превратили их в послушных рабов своих. Тех, кто пытался жаловаться на действия притеснителей, ждала жестокая расправа. Не спасали от наказания ни возраст, ни пол. Братья ввели на землях своих феодальное право суда. Судил один из ди Гуаско, судил по «своду законов», только ему известным. Было введено в действие право первой брачной ночи, когда обесчещенную невесту жених получал из рук одного из баронов. Первым, поплатившимся за неисполнение этого правила был Димитрий, самый уважае-мый из жителей Такиля. Он посмел выдать замуж дочь свою, минуя своих баро-нов. После жесточайших пыток, о которых свидетельствовали крики пытаемой жертвы, несущиеся из замка, селянина повесили. Впервые на южном берегу Крыма была сооружена виселица. Согнали жителей селений, чтобы те видели, что может ожидать каждого из них в случае непослушания. Соблюдены были все условия ритуала казни. Зачитан приговор, потом жертву передали палачу и его подручным. Втащили на помост Димитрия, настолько ослабленного пытка-ми, что подняться по ступеням, ведущим на него, он самостоятельно уже не мог. Плакали родственники и близкие казнимого. Палач накинул на голову несчастного петлю, тело подтянули кверху, палач вскочил ему на плечи. Не-сколько судорожных движений и удлинившееся тело казненного повисло. Близ-ким мертвое тело не было выдано. Оно для устрашения было выставлено надол-го, пока распространяющийся смрад не стал беспокоить изысканное обоняние баронов Так и осталась виселица на площади, как символ права, господствую-щих на землях баронов. Числа злодеяний их не имело конца, не было управы на братьев. Налогов они не платили, более того, их аппетиты дотянулись до окрестностей самой Сугдеи, так, что жители города “лишились возможности сеять хлеб, косить сено, заготавливать дрова”. Консул Солдайи, - как Судак называли генуэзцы, - отдал приказ своим головорезам – “ступайте все до единого и направляйтесь в деревню Скути. Повалите, порубайте, сожгите и бесследно уничтожьте виселицы и позорные столбы…” Но экспедиция окончилась ничем, потому что Гуаско оказали вооруженное сопротивление, а у отряда, присланного консулом, сил оказалось недостаточно. Чтобы не повиноваться консулу, нужно было обладать огромной властью. Откуда такая власть появилась у Гуаско? Огромной властью, преодолевающей любые препятствия, являются деньги. Денег у ди Гуаско было немерено. Ведь они, построив замок свой, оседлали дорогу, идущую от Карасубазара. По этой дороге вели пленников на невольничий рынок. Ди Гуаско облагали налогом купцов, торгующих людьми. Естественно, часть прибыли попадала в карманы правителей Кафы (Феодосии), которой Судак подчинялся. В Кафе знали, как угомонить Ди Негро, консула Солдаи, чтобы он не докучал братьям-разбойникам.
И все же пришло время, когда господство ди Гуаско закончилось. При-бывшие из-за моря турецкие корабли привезли в Крым отчаянных головорезов. Татарский хан признал себя вассалом турецкого султана. Право генуэзцев, даро-ванное им когда-то ханом Золотой Орды Тохтамышем, оказалось недействи-тельным в глазах султана. Земли и все богатства генуэзцев в Крыму были объ-явлены собственностью Султана. Братья избрали путь борьбы, надеясь на тол-щину стен своей крепости. Да, действительно, трудно было взять башню с ее толстыми каменными стенами даже с применением осадных орудий приступом. Взяли измором, долгой осадой. И видели многие, как с веревкой на шее шли, едва волоча ноги, братья Гуаско к кораблю, стоящему у причала Сугдеи. Гордым братьям предстояло до самой смерти, прикованными к скамье каторги, налегать на весла, а за кажущуюся нерадивость испытывать жгучую боль от плети надсмотрщика.
Жилище баронов было разрушено. Но остались неподалеку от моря на горном плато развалины донжона замка ди Гуаско, как напоминание о бренно-сти всего мирского.

 

Вот факты. Насколько я понимаю, в Генуе эти документы сохранились, лежат в городском архиве, а до 1805находились в архиве генуэзского банка Святого Георгия.


Дело братьев Гуаско

В главе Страницы прошлого уже говорилось об обстоятельствах дела, породившего переписку последнего солдайского консула Христофоро ди Негро с консулом Кафы и письма ди Негро протекторам банка св. Георгия. Документы эти имеют исключительную ценность для истории, прежде всего истории борьбы в генуэзских колониях Северного Причерноморья, для характеристики социальных отношений в эпоху развитого средневековья.

Дело братьев Гуаско состоит из 22 документов, писанных за период времени с 23 августа 1474 г. по 10 января 1475 г. Впервые изданы в Генуе в 1879 г. На русском языке — в кн.: С. Секиринский. Очерки истории Сурожа IX-XV веков. Симферополь, 1955.

Ниже следует текст документов III, XII, XX. Перевод с латинского С. А. Милицына.

Постановление консула Солдайи Христофоро ди Негро о помещике Теодоро ди Гуаско

27 августа 1474 г. По приказу господина Христофоро ди Негро, достойного консула Солдайи, указывается Теодоро ди Гуаско следующее:

Сего числа, в окрестностях селения Тасили на горе, по которой идет дорога в деревню Скути, Теодоро ди Гуаско, которого сопровождало примерно сорок человек, имевших при себе оружие и палки, преградил путь кавалерию 23 господина консула и его курии 24, Микаеле ди Сазели, следовавшему с семью консульскими аргузиями 25: Константино, Мавродио, Якобо, Кароци, Сколари, Иорихо, Даниеле, в деревню Скути для сожжения и уничтожения по приказу господина консула виселиц и позорных столбов, воздвигнутых в том месте, в нарушение законов и статутов высокой общины Генуэзской и светлейшего совета св. Георгия, братьями ди Гуаско: Андреоло, Теодоро, Деметрио.

Задержанный таким образом на дороге Микаеле, не допущенный людьми Теодоро к дальнейшему следованию с аргузиями в Скути для исполнения полученного приказа, объявил тому Теодоро именем консула, что на него, Теодоро будет наложен штраф в тысячу сонмов 26, если он не допустит того кавалерия и аргузиев к сожжению и уничтожению тех виселиц и позорных столбов. В ответ на это Теодоро заявил кавалерию и аргузиям, что он не допустил бы и самого консула Солдайи, если бы господин консул пожаловал лично сюда для сожжения и уничтожения виселиц и позорных столбов. Далее он заявил, что он, Теодоро, и братья его не подсудны господину консулу Солдайи, а отвечают только перед светлейшим господином консулом Кафы.

информация23 Начальник полиции.
24 Совет консула, а также канцелярия его.
25 Конные стражники.
26 Сонм — мелкая серебряная монета.

Все это подробно запротоколировано в актовой книге Солдайской курии по докладу кавалерия и аргузиев.

А поэтому предлагается тому Теодоро в течение трех дней, считая от сегодняшнего числа, предъявить, представить и объяснить в присутствии достопочтенного господина консула все грамоты, соглашения и договоры, которые он, по его словам, получил от высокой общины Генуэзской в Генуе или Кафе, или от светлейшего консула Кафы, по которым он освобождается от подсудности достопочтенному господину консулу Солдайи и от обязанности подчиняться его приказам. [...]

Если же тот Теодоро не выполнит этого, то, по истечении указанного срока, он будет присужден достопочтенным господином консулом к уплате штрафа в тысячу сонмов, под который он подпал по донесению кавалерия Микаеле и аргузиев, о чем записано в актах курии. [...]

Письмо консула Солдайи Христофоро ди Негро консулу Кафы Антониото Ди Кабела

Светлейшему и вельможному господину Антониото ди Кабела, консулу Кафы, достопочтенным господам провизорам 27 и уважаемому совету старейшин.

информация27 Провизоры, или массарии, — два высших советника курии.

Светлейший и вельможный господин, достопочтенные господа, уважаемые господа!

О грубой выходке против общины и нас, допущенной Теодоро ди Гуаско с оружием в руках, мы уже писали в другом письме. За это бесчинство намерены мы наказать Теодоро штрафом, под который он подпал. Но вы, господа, приказали нам повременить, пока вы не рассмотрите бумаг Теодоро и братьев его. Из уважения к распоряжениям вашим мы выжидали до сих пор. Полагаем, однако, что вы уже рассматривали их соглашения и особые права, поэтому мы охотно узнали бы о высылке нам копии этих документов, чтобы, изучив их, мы тем успешнее могли бы судить его, что мы намерены сделать непременно, разве только ваша светлость прикажет не творить нам по этому делу суда над ним, о чем просим вас мотивированно нам написать. Иначе у светлейшего совета св. Георгия может сложиться представление, что правосудие задерживается нами и с нашей стороны, а не наоборот, вашими распоряжениями, сановные господа. Просим уведомить нас письменно о ваших решениях, чтобы мы могли понять, что надлежит делать дальше по этому делу. Более ничего. Готов к исполнению ваших распоряжений.

Из Солдайи, 13 октября 1474 г.

Список обвинений против братьев ди Гуаско

Ниже описаны злодеяния сыновей Антонио ди Гуаско, совершенные в подвластной Солдайе области.

В Солдайе находятся двенадцать домов, в которых проживают двенадцать семейств, вышедшие из лежащей поблизости деревушки Карагай, в настоящее время не имеющей жителей. Ди Гуаско утверждают, что та деревня их, другие же говорят, что она принадлежит солдайской общине. В силу влиятельности и богатства Антонио ди Гуаско те жители не платили солдайской общине положенных податей и не несли установленных повинностей. Как велико и как значительно было здесь богатство того Антонио, может быть засвидетельствовано вам, светлейшие господа, моими предшественниками по должности. Недавно же ди Гуаско, узнав, что я наложил на тех жителей, проживающих в нашем городе, некоторое бремя повинностей, пожаловались на это и продолжают жаловаться и спорить здесь и в Кафе, утверждая наперекор мне, что я не имею права облагать тех жителей. Это очень оскорбительно для прочих жителей города. Считая, что справедливость требует, чтобы я относился к тем жителям наравне с прочими живущими здесь, и что честь и выгоды светлейшего совета вашего не позволяют, чтобы власть в этом городе принадлежала кому-либо помимо лиц, избранных вами, светлейшие господа, я приказывал до сих пор и буду приказывать впредь, до конца моего консульства, обращаться с теми жителями на общих основаниях с другими. Ведь подобным же образом, благодаря влиятельности того Антонио, освобожденными от повинностей оказалось еще более пятидесяти других дворов. Возможно, мне запретят это делать правители Кафы, прикрываться которыми не перестают ди Гуаско. Их прихлебатели подвергают меня сильнейшим преследованиям за то, что я не желаю молчать, как молчали другие.

Скажу о подкупах. В Кафе они установили порядок отличать солдайских стипендиариев 28 и аргузиев в зависимости от их услужливости себе и послушания им и делают это в такой форме, что страдает авторитет консулов.

Подкупами и большими подарками, сделанными в Кафе некоторым лицам, соглашающимся быть заодно с главарями, Андреоло ди Гуаско и Николо ди Турилья, они установили способ отменять в Кафе, во вред светлейшему совету и в унижение его официалов 29 приговоры, вынесенные в Солдайе.

 

Вот тут еще одно отличное описание с фото и схемами

http://www.qrim.ru/pages/east-crimea/articles/?id=557

Примечания
Капсихор - современное Морское
Тассили - Громовка
Скути - или Приветное, или Зеленогорье

 

напомни, где отдыхал