События на Украине, единая тема. Том 30

Надо у знающих людей спросить...в Тамани построили перевалку или нет.

 

а где там про Микол,

не, закон есть закон, сначала правовые основы, а потом на решение верховного.

 

Хочу ошибаться, но поздно спохватился.
Могли все сделать в 14-15, а потом в 22.
Но "партнёры" же просят....и обманывают.

 

могли,

но, по непонятным причинам считали шо у салоедов есть шанс одуматься

 

скоморохи as is

 

Пересидел на диване, бедолага.

 

О, Кулеба тоже на выход.

 

ни херасе салоед як возбудился, копировал трясущимися ручками.

 

Хороший индикатор того, что происходящее является гражданской войной:

Уроженец Киржача Владимирской области (Сырский), с проживающими в России родителями, выпускник московского высшего общевойскового командного училища, отстраняет подчиненного (командующего беспилотных систем Романа Гладкого) по подозрению в связях семьи подчиненного с Россией.

 

"Миколы" здесь - мы все, и ты, и я, и все другие обитатели КС, и мне жаль, что ты этого не понимаешь...

 

сюрр , согласен

 

Хрюкни.

 

Там вообще какая-то ротация министров.
Или всё проще...нахапал, дай другим.

 

Могли прекратить, могли и не начинать к слову, всю эту поганую майдановскую возню на зло РФ как раз таки те идейные и финансовые покровители стайки кастрюлеголовых скакунов. Сами украинцы при желании могли допетрить к чему ато на которое отправляли хлопцев западенские мамки в итоге приведёт и что никакой Донбасс им не видать после тысяч убитых всушниками и нацбатами мирных граждан. Что Киеву после таких зверств надо ждать мести от донецких тоже нужно было догадываться и ждать отвекту сидя у подвалах. Именно это всу и получает по полной сейчас отправляясь на тот свет штабелями. Только от большого желания и по работе ты регулярно переворачиваешь абсолютно понятные всем события 2014 с ног на голову. Работа такая куда деваться, это понятно. Капитально накосорезить и успеть всё испортить и было единственным заданием самозванцам турчиновым тягнебокам всей той мерзоте захватившей Киев. Справились с этим они на пятёрку с плюсом, никто не легимитизировал ни майдан ни скачущих обезьян с оружием, не надо сочинять. Врунишка Порошенко перед "выборами" обещал закончить гражданскую войну с восточными регионами, с такими лозунгами его готового к диалогу с Москвой и поддержали в Кремле. Объясни, это такая зашоренность зацикленность на пропаганде западных сми может быть не даёт трезво вспомнить те события?

 

хрюкать и жрать це хохлосвиньи и иже с ними

 

Меня исключи из ваших стройных рядов.

 

гражданская война,

ну-ну

салоеды дербанят баксы, но удобно называют гражданской войной, чтобы потом можно было спокойно тратить их.

 

Жена Кулебы молодец конечно.
Муж по миру носится и клянчит бабки.
Она в соцсети выкладывает фото где на ней Cartier, Bvlgari, Rolex...и т.д.

 

Нет.

Генрих Гейне Диспут

Во дворце толедском трубы
Зазывают всех у входа,
Собираются на диспут
Толпы пестрые народа.

То не рыцарская схватка,
Где блестит оружье часто,
Здесь копьем послужит слово
Заостренное схоласта.

Не сойдутся в этой битве
Молодые паладины,
Здесь противниками будут
Капуцины и раввины.

Капюшоны и ермолки
Лихо носят забияки.
Вместо рыцарской одежды —
Власяницы, лапсердаки.

Бог ли это настоящий?
Бог единый, грозный, старый,
Чей на диспуте защитник
Реб Иуда из Наварры?

Или бог другой — трехликий,
Милосердный, христианский,
Чей защитник брат Иосиф,
Настоятель францисканский?

Мощной цепью доказательств,
Силой многих аргументов
И цитатами — конечно,
Из бесспорных документов —

Каждый из героев хочет
Всех врагов обезоружить,
Доведеньем ad absurdum1
Сущность бога обнаружить.

Решено, что тот, который
Будет в споре побежденным,
Тот религию другую
Должен счесть своим законом.

Иль крещение приемлют
Иудеи в назиданье, —
Иль, напротив, францисканцев
Ожидает обрезанье.

Каждый вождь пришел со свитой!
С ним одиннадцать — готовых
Разделить судьбу в победе
Иль в лишениях суровых.

Убежденные в успехе
И в своем священном деле,
Францисканцы для евреев
Приготовили купели,

Держат дымные кадила
И в воде кропила мочат…
Их враги ножи готовят,
О точильный камень точат.

Обе стороны на месте:
Переполненная зала
Оживленно суетится
В ожидании сигнала.

Под навесом золоченым
Короля сверкает ложа.
Там король и королева,
Что на девочку похожа.

Носик вздернут по-французски,
Все движения невинны,
И лукавы и смеются
Уст волшебные рубины.

Будь же ты хранима богом,
О цветок благословенный…
Пересажена, бедняжка,
С берегов веселой Сены

В край суровый этикета,
Где ты сделалась испанкой,
Бланш Бурбон звалась ты дома,
Здесь зовешься доньей Бланкой.

Короля же имя — Педро,
С прибавлением — Жестокий.
Но сегодня, как на счастье,
Спят в душе его пороки;

Он любезен и приятен
В эти редкие моменты,
Даже маврам и евреям
Рассыпает комплименты.

Господам без крайней плоти
Он доверился всецело;
И войска им предоставил,
И финансовое дело.

Вот вовсю гремят литавры,
Трубы громко возвещают,
Что духовный поединок
Два атлета начинают.

Францисканец гнев священный
Здесь обрушивает первый —
То звучит трубою голос,
То елеем мажет нервы.

Именем отца, и сына,
И святого духа — чинно
Заклинает францисканец
«Семя Якова» — раввина,

Ибо часто так бывает,
Что, немало бед содеяв,
Черти прячутся охотно
В теле хитрых иудеев.

Чтоб изгнать такого черта,
Поступает он сурово:
Применяет заклинанья
И науку богослова.

Про единого в трех ликах
Он рассказывает много, —
Как три светлых ипостаси
Одного являют бога:

Это тайна, но открыта
Лишь тому она, который
За предел рассудка может
Обращать блаженно взоры.

Говорит он о рожденье
Вифлеемского дитяти,
Говорит он о Марии
И о девственном зачатье,

Как потом лежал младенец
В яслях, словно в колыбели,
Как бычок с коровкой тут же
У господних яслей млели;

Как от Иродовой казни
Иисус бежал в Египет,
Как позднее горький кубок
Крестной смерти был им выпит;

Как при Понтии Пилате
Подписали осужденье —
Под влияньем фарисеев
И евреев, без сомненья.

Говорит монах про бога,
Что немедля гроб оставил
И на третий день блаженно
Путь свой на небо направил.

Но когда настанет время,
Он на землю возвратится, —
И никто, никто из смертных
От суда не уклонится.

«О, дрожите, иудеи!.. —
Говорит монах. — Поверьте,
Нет прощенья вам, кто гнал
Бога к месту крестной смерти.

Вы убийцы, иудеи,
О народ — жестокий мститель!
Тот, кто вами был замучен,
К нам явился как Спаситель.

Весь твой род еврейский — плевел,
И в тебе ютятся бесы.
А твои тела — обитель,
Где свершают черти мессы.

Так сказал Фома Аквинский,
Он недаром «бык ученья»,
Как зовут его за то, что
Он лампада просвещенья.

О евреи, вы — гиены,
Кровожадные волчицы,
Разрываете могилу,
Чтобы трупом насладиться.

О евреи — павианы
И сычи ночного мира,
Вы страшнее носорогов,
Вы — подобие вампира.

Вы мышей летучих стая,
Вы вороны и химеры,
Филины и василиски,
Тварь ночная, изуверы.

Вы гадюки и медянки,
Жабы, крысы, совы, змеи!
И суровый гнев господень
Покарает вас, злодеи!

Но, быть может, вы — решите
Обрести спасенье ныне
И от злобной синагоги
Обратите взор к святыне,

Где собор любви обильной
И отеческих объятий,
Вы убийцы, иудеи,
О народ — жестокий мститель!
Тот, кто вами был замучен,
К нам явился как Спаситель.

Весь твой род еврейский — плевел,
И в тебе ютятся бесы.
А твои тела — обитель,
Где свершают черти мессы.

Так сказал Фома Аквинский,
Он недаром «бык ученья»,
Как зовут его за то, что
Он лампада просвещенья.

О евреи, вы — гиены,
Кровожадные волчицы,
Разрываете могилу,
Чтобы трупом насладиться.

О евреи — павианы
И сычи ночного мира,
Вы страшнее носорогов,
Вы — подобие вампира.

Вы мышей летучих стая,
Вы вороны и химеры,
Филины и василиски,
Тварь ночная, изуверы.

Вы гадюки и медянки,
Жабы, крысы, совы, змеи!
И суровый гнев господень
Покарает вас, злодеи!

Но, быть может, вы — решите
Обрести спасенье ныне
И от злобной синагоги
Обратите взор к святыне,

Где собор любви обильной
И отеческих объятий,
Где святые благовонный
Льют источник благодати;

Сбросьте ветхого Адама,
Отрешась от злобы старой,
И с сердец сотрите плесень,
Что грозит небесной карой.

Вы внемлите гласу бога,
Не к себе ль зовет он разве?
На груди Христа забудьте
О своей греховной язве.

Наш Христос — любви обитель,
Он подобие барашка, —
Чтоб грехи простились наши,
На кресте страдал он тяжко.

Наш Христос — любви обитель,
Иисусом он зовется,
И его святая кротость
Нам всегда передается.

Потому мы тоже кротки,
Добродушны и спокойны,
По примеру Иисуса —
Ненавидим даже войны.

Попадем за то на небо,
Чистых ангелов белее,
Будем там бродить блаженно
И в руках держать лилеи;

Вместо грубой власяницы
В разноцветные наряды
Из парчи, муслина, шелка
Облачиться будем рады;

Вместо плеши — будут кудри
Золотые лихо виться,
Девы райские их будут
Заплетать и веселиться;

Там найдутся и бокалы
В увеличенном объеме,
А не маленькие рюмки,
Что мы видим в каждом доме.

Но зато гораздо меньше
Будут там красавиц губки —
Райских женщин, что витают,
Как небесные голубки.

Будем радостно смеяться,
Будем пить вино, целуя,
Проводить так будем вечность,
Славя бога: «Аллилуйя!»

Кончил он. И вот монахи,
Все сомнения рассеяв,
Тащат весело купели
Для крещенья иудеев.

Но, полны водобоязни,
Не хотят евреи кары, —
Для ответной вышел речи
Реб Иуда из Наварры:

«Чтоб в моей душе бесплодной
Возрастить Христову розу,
Ты свалил, как удобренье,
Кучу брани и навозу.

Каждый следует методе,
Им изученной где-либо…
Я бранить тебя не буду,
Я скажу тебе спасибо.

«Триединое ученье» —
Это наше вам наследство:
Мы ведь правило тройное
Изучаем с малолетства.

Что в едином боге трое,
Только три слились персоны, —
Очень скромно, потому что
Их у древних — легионы.

Незнаком мне ваш Христос,
Я нигде с ним не был вместе,
Также девственную матерь
Знать не знаю я, по чести.

Жаль мне, что веков двенадцать
Иисуса треплют имя,
Что случилось с ним несчастье
Некогда в Иерусалиме.

Но евреи ли казнили —
Доказать трудненько стало,
Ибо corpus’a delicti2
Уж на третий день не стало.

Что родня он с нашим богом —
Это плод досужих сплетен, —
Потому что мне известно:
Наш — решительно бездетен.

Наш не умер жалкой смертью
Угнетенного ягненка,
Он у нас не филантропик,
Не подобие ребенка.

Богу нашему неведом
Путь прощенья и смиренья,
Ибо он громовый бог,
Бог суровый отомщенья.

Громы божеского гнева
Поражают неизменно,
За грехи отцов карают
До десятого колена.

Бог наш — это бог живущий,
И притом не быстротечно,
А в широких сводах неба
Пребывает он извечно.

Бог наш — бог здоровый также,
А не миф какой-то шаткий,
Словно тени у Коцита
Или тонкие облатки.

Бог силен. В руках он держит
Солнце, месяц, неба своды;
Только двинет он бровями —
Троны гибнут, мрут народы.

С силой бога не сравнится, —
Как поет Давид, — земное;
Для него — лишь прах ничтожный
Вся земля, не что иное.

Любит музыку наш бог,
Также пением доволен,
Но, как хрюканье, ему
Звон противен колоколен.

В море есть Левиафан —
Так зовется рыба бога, —
Каждый день играет с ней
Наш великий бог немного.

Только в день девятый аба,
День разрушенного храма,
Не играет бог наш с рыбой,
А молчит весь день упрямо.

Целых сто локтей длина
Этого Левиафана,
Толще дуба плавники,
Хвост его — что кедр Ливана.

Мясо рыбы деликатно
И нежнее черепахи.
В Судный день к столу попросит
Бог наш всех, кто жил во страхе.

Обращенные, святые,
Также праведные люди
С удовольствием увидят
Рыбу божию на блюде —

В белом соусе пикантном,
Также в винном, полном лука,
Приготовленную пряно, —
Ну совсем как с перцем щука.

В остром соусе, под луком,
Редька светит, как улыбка…
Я ручаюсь, брат Иосиф,
Что тебе по вкусу рыбка.

А изюмная подливка,
Брат Иосиф, ведь не шутка,
То небесная услада
Для здорового желудка.

Бог недурно варит, — верь,
Я обманывать не стану.
Откажись от веры предков,
Приобщись к Левиафану».

Так раввин приятно, сладко
Говорит, смакуя слово,
И евреи, взвыв от счастья,
За ножи схватились снова,

Чтобы с вражескою плотью
Здесь покончить поскорее:
В небывалом поединке —
Это нужные трофеи.

Но, держась за веру предков
И за плоть, конечно, тоже,
Не хотят никак монахи
Потерять кусочек кожи.

За раввином — францисканец
Вновь завел язык трескучий:
Слово каждое — не слово,
А ночной сосуд пахучий.

Отвечает реб Иуда,
Весь трясясь от оскорбленья,
Но, хотя пылает сердце,
Он хранит еще терпенье.

Он ссылается на «Мишну»,
Комментарии, трактаты,
Также он из «Таусфес-Ионтоф»
Позаимствовал цитаты.

Но что слышит бедный рабби
От монаха-святотатца?!
Тот сказал, что «Таусфес-Ионтоф»
Может к черту убираться!»

«Все вы слышите, о боже!» —
И, не выдержавши тона,
Потеряв терпенье, рабби
Восклицает возмущенно:

«Таусфес-Ионтоф» не годится?
Из себя совсем я выйду!
Отомсти ж ему, господь мой,
Покарай же за обиду!

Ибо «Таусфес-Ионтоф», боже, —
Это ты… И святотатца
Накажи своей рукою,
Чтобы богом оказаться!

Пусть разверзнется под ним
Бездна, в глуби пламенея,
Как ты, боже, сокрушил
Богохульного Корея.

Грянь своим отборным громом,
Защити ты нашу веру, —
Для Содома и Гоморры
Ты ж нашел смолу и серу!

Покарай же капуцина, —
Фараона ведь пришиб ты,
Что за нами гнался, мы же
Удирали из Египта.

Ведь стотысячное войско
За царем шло из Мицраим
В латах, с острыми мечами
В ужасающих ядаим.

Ты, господь, тогда простер
Длань свою, и войско вскоре
С фараоном утонуло,
Как котята, в Красном море.

Порази же капуцинов,
Покажи им в назиданье,
Что святого гнева громы —
Не пустое грохотанье.

И победную хвалу
Воспою тебе сначала.
Буду я, как Мириам,
Танцевать и бить в кимвалы».

Тут монах вскочил, и льются
Вновь проклятий лютых реки;
«Пусть тебя господь погубит,
Осужденного навеки.

Ненавижу ваших бесов
От велика и до мала:
Люцифера, Вельзевула,
Астарота, Белиала.

Не боюсь твоих я духов,
Темной стаи оголтелой, —
Ведь во мне сам Иисус,
Я его отведал тела.

И вкусней Левиафана
Аромат Христовой крови;
А твою подливку с луком,
Верно, дьявол приготовил.

Ах, взамен подобных споров
Я б на углях раскаленных
Закоптил бы и поджарил
Всех евреев прокаженных».

Затянулся этот диспут,
И кипит людская злоба,
И борцы бранятся, воют,
И шипят, и стонут оба.

Бесконечно длинен диспут,
Целый день идет упрямо;
Очень публика устала,
И ужасно преют дамы.

Двор томится в нетерпенье,
Кое-кто уже зевает,
И красотку королеву
Муж тихонько вопрошает:

«О противниках скажите,
Донья Бланка, ваше мненье:
Капуцину иль раввину
Отдаете предпочтенье?»

Донья Бланка смотрит вяло,
Гладит пальцем лобик нежный,
После краткого раздумья
Отвечает безмятежно:

«Я не знаю, кто тут прав, —
Пусть другие то решают,
Но раввин и капуцин
Одинаково воняют».

 

бабок больше нет, Кулеба фсе

 

А что в этом такого? Только у наших чиновников жены - успешные предприниматели?

 

Потужней.

 

Поляки волнуются сильно
Львов то уже считают своим

 

Кмк даже такие очевидно разжеванные комментарии бесполезны. Оппонент на уровне 13-14 лет, носится с идеей массового применения ОМП с завидной постоянностью.

 

На западе, это люто бесит спонсоров.

 

а где жить то будут хохловойны, тики во Львове, так шо поляком еще нужно определиться с этим контингентом.

 

Ты зачем на изнанку все вывернуть пытаешься?
Про пропаганду мне пеняешь, когда она у тебя из ушей торчит.

Ты так и не ответил, почему Путин не помог Януковичу подавить горстку кретинов, а после по просьбе все того же Обамы уговорил Януковича бежать, признал Порошенко и не признал итоги референдума.
Ответа нет, или, когда начинаешь реально думать, шаблон трещит и становится страшно?

 

Все таки нет. Восточно украинцы России ( ну можно и так. Юго россы) Курска Донецка против Центрально украинцев Полтавы Винницы и Галичан.

Как ни крути - на Гражданскую не тянет.
В России вообще Гражданской не было . 1918-1922 война за Независимость от Антанты и против Интрвенции

Корнилов человек Англичан. Колчак англичан. Атаман Семенов - японцев. Последний нас штаба Временного Правительства был вызван Французским послом в Россию.

Ребята начали расчленять Советскую Россию

Так и тут. Руководство Украины лишь формально имеет ее паспорт.

Там линия Польша Британия Израиль
Вот эти три игрока

 

Ты общался с западными спонсорами?

 

Хотели как лучше перед Западными партнерами.Боялись каких то последствий и повысить ставки