Джон Баттон

Число 13 в "Формуле-1" многие десятилетия все гонщики старались обходить стороной.
Мир большого автоспорта и высоких скоростей суеверен, поскольку связан с большим риском для жизни.
Для Дженсона Баттона это число теперь еще будет связано и с очень трагическим событием в его жизни.
Пару дней назад, именно 13 января, в своем доме на юге Франции умер от сердечного приступа отец Дженсона – Джон Баттон.
Отцу британского чемпиона мира гонок "Формулы-1" совсем недавно исполнилось 70 лет.
И учитывая довольно высокий средний возраст европейцев, а также отсутствие у Баттона-старшего каких-либо видимых недугов или болезней, 70-летний человек любому из нас кажется совсем еще не старым.
Впервые весельчака британца Джона я заметил в паддоке в далеком 2000 году, когда в команде сэра Фрэнка Уильямса появился перспективный дебютант Дженсон Баттон.
Тогдашние условия внутренней жизни паддока не позволяли вот так запросто сблизиться с кем-нибудь из родственников пилотов.
Ибо существовавшая кастовость как среди журналистов, так и среди команд предусматривала определенный политес и иерархию.
Да, и отсутствие у меня на тот момент знаний английского языка еще не позволяло тогда мне вести беседы и тем более брать интервью у англосаксов. Лишь с приходом в гонки команды Red Bull обстановка и климат внутри паддока сильно изменились в сторону улучшения.
Со своего второго сезона команда Дитера Матещица придумала отличный маркетинговый ход, построив огромный мотор-хоум, где второй этаж был специально отдан журналистам и гостям паддока.
Видя, какой положительный эффект дало такое сближение с прессой, другие команды также решили открыть двери своих мотор-хоумов для журналистов и фоторепортеров.
И если раньше аккредитованные журналисты на обед в команды ходили только по специальным приглашениям, то теперь этого уже не требуется.
По крайней мере, когда речь идет о Red Bull, Toro Rosso, Ferrari или McLaren. Именно благодаря такой открытости дверей моторхоумов мы познакомились в 2010 году с Баттоном-старшим поближе.
Дженсон в тот сезон был приглашен выступать в McLaren, а Джон уже был хорошо известен в паддоке как отец чемпиона мира.
По ходу следующего сезона, по результатам которого Дженсон Баттон стал вице-чемпионом, у нас с Джоном уже сложились приятельские отношения, позволявшие без официальной записи на интервью просто так обмениваться мнениями о "Формуле-1", ее пилотах и конкретных событиях того или иного Гран-при.
Надо отметить, что Баттон-старший был далеко не дилетант в автоспорте. Напротив, в Британии в 70-е годы его хорошо знали как гонщика ралли-кросса.
Лучшим его результатом был титул вице-чемпиона первенства Великобритании, который Джон Баттон получил в 1976 году, выступая на Volkswagen Kafer.
Когда однажды в мотор-хоуме McLaren я спросил его, что из событий тех времен ему запомнилось больше всего, Джон c улыбкой назвал два момента. Прозвище своей машины – “Колорадский жук”, которое она получила за оригинальную раскраску.
И… имя, которое чета Баттон дала своему младшему отпрыску.
Дженсон был назван в честь Эрлинга Дженсена, соперника Джона на британских автодромах по ралли-кроссу.
Таким образом отец чемпиона решил увековечить в своей семье память о своих баталиях в автоспорте, где зачастую фамилии Дженсен и Баттон звучали вместе.
То есть практически с самого рождения Баттон-старший уже зарядил своего сына духом соперничества и автоспорта.
И неудивительно, что поздний ребенок в большой семье Дженсон с малых лет был в любимчиках у “папаши Джона”.
Ведь трем старшим своим дочерям - Наташе, Саманте и Тане - он вряд ли мог купить в 7 лет кроссовый мотоцикл, а в 8 лет посадить их в карт.
А вот Дженсону – запросто.
Именно в нем Баттон-старший видел продолжение своей карьеры автогонщика, но только на новом, более значимом уровне.
Понятно, что именно талант мальчишки к автоспорту, который отец сумел рассмотреть, а затем и воспитать в сыне, стал затем кредо, вокруг которого Джон Баттон построил свою дальнейшую жизнь.
Тем более что к тому времени он развелся с матерью Дженсона, забрав себе вместе с сыном еще и двух дочерей.
Джон все свои силы и инженерные умения направил в русло развития спортивной карьеры обожаемого сына. Мальчишке покупались современные карты, “папаша Джон” лично занимался тюнингом моторов к ним.
И к тому же средства позволяли возить начинающее дарование на различные соревнования как по автодромам Великобритании, так и за границу. И результат не заставил себя долго ждать, учитывая удачный симбиоз таланта гонщика у сына и пробивные способности его отца, умевшего находить деньги своему любимчику для очередного выступления.
Именно благодаря этому сочетанию Дженсон в конце концов попал и в "Формулу-1".
Джон Баттон всегда был рядом с сыном.
Как он сам признался, за всю карьеру Дженсона он пропустил всего лишь одну гонку в Больших призах.
Остальное же время он всегда находился рядом с сыном, всячески поддерживая его в трудные минуты и разделяя радость мгновений побед.
В паддоке вряд ли был еще кто-то из родителей пилотов, с таким энтузиазмом, преданностью и страстью поддерживающий своего сына.
Кстати сказать, однажды мне довелось видеть на одном из Гран-при и бывшую супругу Джона.
Помнится, увидев немолодую, но еще достаточно симпатичную женщину, приветственно улыбнувшуюся и обнявшую Дженсона, я спросил у Джона, с которым мы сидели за чашкой британского чая на завтраке в моторхоуме McLaren: "Кто это?" “Это мама Дженсона”,
- спокойно, бесстрастно и лаконично ответил Джон, хотя за несколько секунд до этого, когда женщина проходила рядом с ним, он совершенно никак не отреагировал на нее.
Словно они никогда не были знакомы и не было у них совместно нажитых четверых детей.
За 4 сезона, которые Дженсон Баттон провел в британской “конюшне” Мартина Уитмарша, Джон Баттон стал неотъемлемой частью семьи McLaren.
Эдаким уникальным, но обязательным ее атрибутом в паддоке.
Он был самым популярным человеком в окружении своего сына, к тому же неплохо ладил и с невестой Дженсона - фотомоделью Джессикой Мичибата.
Их часто можно было видеть вместе, наблюдающими за событиями на трассе у экрана монитора или ожидающими возвращения Дженсона в паддок после заездов.
Касательно наших отношений с Джоном, их кульминацией я бы назвал события, произошедшие во время Гран-при Германии и Бельгии сезона-2012. Дженсон приехал в Хоккенхайм после шести крайне неудачных этапов, по ходу которых он заработал всего 7 (!) очков.
И это несмотря на весьма удачно начатый сезон: победа в Австралии и второе место в Китае.
Настроение в команде было не самым лучшим.
Долгая полоса неудач, словно осенний туман, не давала возможности надеяться на улучшения, хотя их уже давно заждались.
В пятницу утром в свободных заездах на немецкой трассе в дождливых условиях Дженсон показал первое время, вдохнув чуточку надежды своему отцу и команде.
Однако в субботу утром на сухом асфальте вновь что-то не заладилось в настройках болида, и в итоговой таблице результатов Баттон-младший был на последнем месте.
Видя расстроенного Джона, пытающегося как-то взбодрить себя стаканом красного сухого вина в моторхоуме McLaren перед квалификацией, я подошел к нему, как обычно, переброситься несколькими фразами.
И в этот момент какое-то внутреннее чутье подсказало мне мысль о том, что Дженсон обязательно добьется успеха на этой трассе.
Я написал на листочке цифру “7”, а потом добавил – “воскресенье-2”.
Этот листок я отдал Джону, чем вызвал его снисходительную улыбку.
Мол, спасибо, приятель, за поддержку, но слабо верится, что Дженсон будет на подиуме.
Не знаю, почему мне захотелось написать в тот момент именно эти цифры, но они оказались пророческими.
Дженсон показал в квалификации в дождевых условиях 7-е время, а затем в гонке финишировал третьим, уступив на последних кругах дистанции Себастьяну Феттелю.
За нарушения правил обгона стюарды затем наказали немца штрафными секундами, и в результате Баттон действительно оказался на 2-м месте.
Тем самым полностью оправдав мой, прямо скажу, случайный прогноз. Встретившись затем в паддоке, где команда McLaren радостно отмечала успех своего гонщика, я снова подошел к Джону.
Он весь сиял от радости и, увидев меня, возбужденно пожал мне руку.
Затем достал из кармана тот листочек с цифрами 7 и 2 и поднял вверх большой палец правой руки.
Excellent result, - услышал я радостную оценку своим прогнозам от “папаши Джона”.
А затем была почти аналогичная ситуация в Спа-Франкоршаме. Увидевшись в субботу в обед с Джоном, я предложил ему вновь поиграть в прогнозы. Листочка бумаги рядом не оказалось, и я просто назвал Баттону-старшему две цифры: 2 и 1.
Джон с улыбкой ответил, что тоже хотел бы таких результатов, но они маловероятны.
Мы не стали спорить, а просто сошлись во мнении, что нам обоим очень хотелось бы, чтобы Дженсон выиграл эту гонку.
К нашему обоюдному удивлению, сын “папаши Джона” не только оправдал наши сокровенные надежды, но и превзошел их.
В квалификации Дженсон впервые завоевал подиум в составе McLaren, а в гонке он действительно победил. Правда, в немалой степени ему “помогла” в этом авария, устроенная Романом Грожаном на первом повороте, выбившая из борьбы, помимо самого француза, еще Алонсо и Хэмильтона.
Но не это было главное, а окончательный итог.
Потом мы с Джоном еще пытались несколько раз угадывать, каков будет результат на той или иной трассе.
Точнее сказать, в роли гадальщика выступал я, а Джон, как и подобает настоящему гонщику, прогнозов не строил.
У пилотов не принято озвучивать ожидаемые результаты, этому суеверию столько же лет, сколько и автоспорту в целом.
Он лишь выступал в роли арбитра, чтобы затем либо подтвердить, либо опровергнуть точность прогноза.
Признаюсь честно, после тех двух случаев угадать 100-процентно место, на котором финиширует Дженсон, мне не удалось ни разу.
Но не это было важно. Важным было то, что в общении с Джоном Баттоном мы оба понимали, что хотим успеха конкретному гонщику, имя которому – Дженсон.
В прошлом сезоне я стал собирать личную коллекцию портретов людей, с которыми мне довелось познакомиться во время Гран-при "Формулы-1".
При этом важным элементом я считаю на фотографии наличие автографа гонщика, участника команды, журналиста или фоторепортера.
На Гран-при Венгрии я сфотографировал для этой коллекции и Джона Баттона. Правда, подписать его удалось лишь в Бразилии на последнем Гран-при сезона.
“Папаша Джон” был слегка удивлен моей просьбе, ему практически не доводилось давать автографы журналистам в паддоке, тем более на своих портретах.
Весельчак и балагур, хороший рассказчик и отличный слушатель, он понимал, что его слава – это успехи его сына.
И посему был достаточно скромен по отношению к значимости своей особы. Джон аккуратно вывел автограф на своем портрете, сказав с обаятельной улыбкой, что ему будет приятно знать, что где-то в персональной коллекции журналиста из Беларуси будет и его фотография.
Ни он, ни я не могли и подумать, что это будет наша последняя с ним встреча, что это будет его последний Гран-при и что это, возможно, был его последний в жизни автограф, связанный с событиями "Формулы-1".
В момент, когда неожиданно остановилось сердце этого мужественного и доброжелательного британца, его сын находился далеко от места, где случилась эта трагедия.
Баттону-младшему довелось проститься с самым важным для него в жизни человеком лишь на похоронах.
Не сомневаюсь, что внезапно осиротившему Дженсону будет сильно не хватать той отцовской поддержки на гонках.
Но все же надеюсь, что он сможет еще не раз нас порадовать своими успехами на трассах "Формулы-1", наверняка посвятив их памяти своего отца - Джона Баттона.
Автор публикации: Владимир ВАСИЛЬЕВ
Читать статью полностью на портале «СБ»: http://www.sb.by/post/157912/