Расчленёнка (+)

Продолжение будет.

 

Креатив уже написан, только перед тем как выкладывать очередную часть, её нужно править и редактировать.

 

Чесслово не знаю. А4 страниц 50 всего. Как это соотнести с листами книжки я просто не представляю.

 

Здесь уже 26 листов.

 

Нет, не дорос я до сценариста...

 

Вся расчленёнка впереди. Сорри, парни, только завтра - по техническим причинам.

 

Вечером произошла рекогносцировка. Через две камеры от нас бузили. Глухой звук криков и грохота доносился до нас через калитку. Рэкетир по кличке Бэрик полировал в ракушке чифирбак – большую эмалированную кружку, в которой заваривается чифир, все занимались своими делами, кто-то менял дубок, расстилая на полу чистую газету, кто-то прислушивался к шуму бузы. Вдруг в коридоре залязгали засовы. Саша и ещё один уголовник Вилли, подскочили на пятак, приложились ушами к калитке. «Тшшш, Бэрик, харэ валандаться, дай послушать!!! Подкинь фаныч!» Бэрик метнул в протянутую ладонь Вилли алюминиевую кружку. Вилли приложил кружку отверстием к калитке, послушал звуки через донышко, округлил глаза и крикнул – «Руби канаты, шмон!», «Держи тормоза!!!». Бэрик и Саша упёрлись ногами в калитку. Люди метнулись к верёвочкам, на которых сушились вещи, к моим мед.принадлежностям, всё свернули, спрятали секунд за 20-30. Послышался скрежет засова на нашей двери, Саша и Бэрик отошли от калитки. Открылись тормоза и к нам впихнули здорового парня. Я присмотрелся – «Баааа, какие люди!»

Это был Серёга, с которым нас повязали, т.е. мой подельник. Его тоже подвергли процедуре допроса, кто, что, каких людей знает, но надо сказать, более миролюбиво, чем меня, видимо сразу приняли за своего. На самом деле это редкое совпадение, когда подельники оказываются в одной камере, не подмазав коридорного. Все сразу стали гадать – почему. То-ли это хитрый замысел ментов и в хате есть стукач, который мог подслушать наш разговор и передать хозяину, то-ли с нас уже сняли все обвинения и пофиг, вместе мы отсиживаем последнюю ночь, или нет, то-ли это простая случайность.
..
На всякий случай, чтобы максимально использовать возможность для тайного сговора мы с Серёгой сели к тормозам и проговорили всю ситуацию шёпотом. Схема, как ни странно, получилась у нас всех почти одинаковая – Серёга не при делах, просто дружок Димы, ни о каких деньгах он ничего не знал, просто поднялся с нами воды попить. Я его видел первый раз и терпила тоже его видел первый раз, что зафиксировано в протоколе опознания. Всё честно. Можно даже на детекторе лжи проверяться. Таким образом, формулировка «преступная организованная группа» распадается. Уже повод скостить срок. От Серёги я узнал, что на воле все уже заряжены, работают адвокаты и по всем признакам нас должны просто выпустить завтра под подписку о невыезде. И всё. А терпиле – пиздец.

Пока мы тёрли о своём, зеки обратно развесили канаты, заварили вторую партию чифира. Мы опять собрались вокруг дубка, и Серёга поведал нам историю бузы. Он попал в камеру беспредельщиков. Видимо, не просто так. Первый день ему пришлось объяснять беспредельщикам политику партии кулаками и ногами. Уголовнички утихомирились, но Серёга вынужден был быть на стрёме, чтобы не пырнули заточкой сзади, или не придушили канатом, пока он спит. Однако, сегодня пришёл окончательный пиздец спокойствию. Утром к ним в хату подсадили шпанёнка-дезертира. Парень, 18-ти лет, не выдержал издевательств в стройбате и бежал. Далеко убежать не получилось. Его перехватили и определили в СИЗО. Судили-рядили недолго, отправили на тюрьму, в Серпухов. Там ему с хатой не повезло. Уголовнички его опустили и сделали дочкой, предварительно выбив ему все передние зубы и дав погоняло Саша-Наташа. Так он и отзывался на эту кликуху. Обратно в СИЗО его отконвоировали на пересуд по апелляции, которую подали родители. Опять он попал к беспредельщикам. Те приняли его как девку, определили сразу на минет. Серёга в этот момент кимарил, услышал оживление в хате, огляделся, увидел, как молодому пихают хуй в рот и отбил пацана у гопников.

- Это пиздец! Смотрю, парень молодой, щупленький, ребёнок почти, слёзы по щекам текут, а эти гандоны вправляют ему за щеку, совсем охуели! Ну, я поднял кипишь, завалил парочку ублюдков. Блядь, у парнишки такие глаза, полные боли – ебануться можно. Расспросил его, а он в натуре пидором, дочкой стал. То есть психику ему сломали окончательно и бесповоротно. Зато, говорит, не бьют, кормят… Ну я после этого в тормоза ломанулся. Вот, перевели сюда. Наташу – в пидорскую хату.

- Так ты чё, с пидором за руку здоровался?
- Иди ты нахуй! Какой он пидор??? Он ребёнок ещё! Ещё пизданёшь по этому поводу – бошку раскрошу, понял? Блять, вот так сыновей на службу государству отправлять. Представь, если твой сын в такую передрягу попадёт, чё делать будешь? Нету сына? Ну так и не пизди.

В коридоре послышались шаги. Снова пришлось суетиться, откручивать все канатики, сворачивать всё запрещённое, прятать. Пришли вертухаи, перевели Серёгу в другую хату.

Я спросил совета у Саши по поводу завтрашнего дня. «Завтра вас всех или отпустят, или опять закроют. Отпустят под подписку о невыезде. Если закроют, то ещё на десять дней. Через десять дней либо отправят на курорт, либо отпустят под залог. Если завтра начнут с допроса, считай что на десять дней сажают - такой расклад» - сказал Саша.

(продолжение следует)

 

Утром следующего дня, после завтрака жутковато-серого цвета липкой кашей с чаем, нас, троих преступников века, с вещами (что внушало доверие в светлое будущее), сковав наручниками, запихнули в синего цвета обшарпанный грузовичок и повезли в РУБОП. В хате мне на прощание нагнали пинка – на счастье, чтоб не возвращался. Настроение у нас было приподнятым, а Дима так во всё лицо улыбался – «не сцы, Мигель, сегодня будем праздновать победу – все всё правильно написали, даже невозможно было таких показаний представить, а Мигель такого выдал, что следаки в шоке, адвокат сказал, что никакого дела вообще не будет, терпиле твоему кранты, вот ведь гнида! Теперь ему просто вчиним обратку, пусть сам в СИЗО покантуется, я этому пидарасу там сладкую жизнь обеспечу, будет под шконками жить, гандон!».

Полуразрушенный подъезд РУБОПА, обшарпанная лестница в строительных мостках уже не внушала тоску – это-ж пройденный этап, сегодня «меня здесь уже не будет – туууу-туууу!!!». В СИЗО нас рассадили по разным кабинетам и приковали наручниками в батареям отопления. Блядь, что за дебилизм? Интересно, кто-нибудь сбегает в тот момент, когда дело закрывают? И опять потянулось бесконечное время. Лучше бы в клетку заперли, потому что наручники не позволяют сидеть на стуле нормально и позу менять неудобно – железки врезаются в запястье очень резко и больно, как бы осторожно я не шевелился.

На улице стояла августовская жара и окна были открыты настежь, я, после наверное пары-тройки часов сидения на одном месте, впал в прострацию и наслаждался лёгким дуновением ветра, залетавшего в мою комнату. Ветер приносил с собой запах строительной пыли, штукатурки, масляной краски и тополей, которые плотным рядом стояли вокруг здания. Хотелось задремать, но это не позволяла сделать неудобная поза и парочка злых мух с раздражённым зудом носившихся по комнате в неудачных попытках приземлиться на меня. Я лениво-машинально от них отмахивался. Вдруг мне послышалось, будто меня зовут – «Мигееееель, Мигееееель!... Миииии-шааааа!» Я встрепенулся, прислушиваясь – тихо. Наверное из-за шума ветра приглючилось, уфффф, я заворочался на неудобном стуле, пытаясь осторожно размять затёкшую руку в наручниках. Вдруг, опять принесло ветром – «Мииигеееель! Мииии-шаааа…». Точно! Меня зовут! С улицы.

Выглянуть вниз с пятого этажа оказалось не очень удобно. Мешала прикованная к батарее рука и толстая стена здания с подоконником ширины односпальной кровати. Я насколько мог вытянулся и одним глазом заметил внизу на асфальте чьи-то макушки. Мне опять покричали, тогда я поднял вверх свободную руку и поболтал ей в проёме окна – «Я здесь!!!» Макушки закрутились в разные стороны и отбежали от здания подальше, к тополям. Это были моя жена, мой друг Андрюха со своей половиной – Людмилой и мой брат Дон Алехандро (Don Alejandro). Они радостно замахали руками и запрыгали – «Миха, привееееттт!!! Нас к тебе не пускают!» Потом посыпались вопросы с тревогой – били меня, или нет, хорошо ли кормят, передали ли тёплые вещи и ещё кучу вопросов…, а на меня чё-то вдруг нахлынуло, сам не понимаю почему.

Стою раком у подоконника, вытянув шею, одной рукой к батарее, одной коленкой на подоконнике и слёзы по щекам текут, губы трясутся, а горло перехватило комком спазма. Вот, блять, думаю – нервы совсем ни к чёрту, вздохнул глубоко, проглотил комок, кричу – «У меня всё нормально, НЕ били, вещи получил, спасибо. Обещали выпустить сегодня, но почему-то держат целый день в наручниках. Во сколько выпустят, не говорят. Как родители?» Родители, конечно, переживают… Отец нашёл какого-то знакомца в РУБОПе, бандюки адвокатов подогнали, у Димы и Серёги был обыск в квартирах, у нас пока не было… «Ладно, - говорю, - мне трудно в окно вылезать, наручники мешают, езжайте пока домой, здесь, видимо, надолго…» «Нет, - кричат, мы в Андрюхиной машине подождём, здесь на стоянке»…

Где-то ещё с полчаса прошло, и за мной пришёл оперативник. Отстегнул меня от батареи и провёл в кабинет к следователю. Следователем оказалась небольшого роста толстенькая тётка в блюдечках-очках.
- Присаживайтесь, Дон? Ми-гу-эль… пффф, ну и имечко… как Вас там… Зу…би…за…ретта….
- Можно просто – Михаил
- Да, так будет проще. Присаживайтесь, Михаил. Вот протокол задержания на 10 суток. Ознакомьтесь и подпишите.
- Какие 10 суток??? Ничё не понимаю… Нас же с вещами… должны были сегодня выпустить… Вы меня ни с кем не перепутали???
- Вам, Михаил и вашим друзьям-подельникам через 10 дней будет предъявлено обвинение в совершении преступления с отягчающими обстоятельствами. Приготовьтесь к тому, что никто и никуда Вас уже не отпустит. Вы – преступник. Для меня в этом нет совершенно никаких сомнений, поэтому Вы будете сидеть и я приложу все усилия, чтобы Вас не выпустили до суда ни под подписку, ни под залог. Мне просто нужно несколько дней для дополнительной проверки Вашей фирмы и с какой преступной целью Вы ездили на Крит, тогда я поставлю жирную точку в Вашем деле. Подписывайте.
- Да Вы что?… да Вы ошибаетесь! Да Вы… Вы почитайте внимательно мои показания – там с первого до последнего слова – правда! Это Юра должен сидеть со своим подельником Сильвестром, а не мы!
- Не надо грязных инсинуаций насчёт Юрия. Он, в отличие о Вас, добропорядочный гражданин, а Вы будете сидеть. Не задерживайте меня, подписывайте.

Через пару часов нас загрузили в грузовичок обратно. Через мутное окошко кузова я видел, как за нами ехала Андрюхина машина. Когда нас выгружали в СИЗО, через ворота прорвался мой отец, его оттеснили двое охранников, но он успел мне крикнуть – «Мигель, держись, я тебя вытащу!!!» Я заметил, как он за эти три дня осунулся и постарел… До сих пор помню его голос тогда… Наверное так страшно кричат только на войне… И это было последней точкой в формировании во мне принципиальной, непримиримой, осознанной ненависти к российской исполнительной власти. А до этого я был примерным гражданином и патриотом – октябрёнком, пионером, комсомольцем, отличником учёбы, труда и боевой подготовки…

В камере меня встретили с удивлением – «Вернулся? Ну, значит на 10 суток минимум. Отдыхай».



(продолжение следует)